Le Comte de Мориарти. Часть 1. Рассказы Дохтурова. № 4. Проклятье священной пещеры - VSvv ES

— Как по хлебным крошкам назад из леса. Особенно было бы здорово, если по дороге валялись побитые тела и стонали, — сказал Холмов после моего рассказа. Он по-прежнему сидел за компьютером. — Хорошо, что провели боксерскую тренировку. Получается, мы не зря едим свой хлеб.

"Мы?"

— Мне кажется, в ваших словах про сокровище в пещере есть решение загадки, только я не знаю какое, — продолжал тараторить Холмов. — Представляете, если бы они действительно нашли золото-бриллианты? Тренировка у молодежки, и ко Дворцу съезжаются Роллс-Ройсы, Лаборджини и Майбахи. Из-за рулей важно выходит эта школота. А в салонах тачек груды батончиков, шоколадок, чипсов и газировки…

— Может "нам" действительно вести курсы бокса? Получается у "нас" неплохо. Для командных видов спорта. Нужен стабильный источник дохода, — перебил его я. — Может заняться видеоблогерством? Запустить свой канал. Будет кормить со временем. Я потрачу часть денег из аванса на аппаратуру? Она все равно нам нужна для шпионских дел? А?

— Угу, — ответил Холмов, погруженный в игру.

— Хорошо! Не подойдет, всегда можно сдать и деньги получить назад.

О том, что ж неприятное узнал на тренировке, я вспомнил только на следующий день, когда пошел покупать аппаратуру и на улице напоролся на ребят с прежней работы. Они долго веселились из-за моего синяка, говорили, что предупреждали, и тут я вспомнил, что Никита сказал, что у Атташе рак. У меня опять испортилось настроение.

Пуховик, в котором ездил на кладбище, я скинул в приемном пункте химчистке в соседнем доме — уже не холодно, можно добежать и так. Дома закинул в стиральную машину остальную одежду, в которой был на кладбище.

"Конец же сезона, блин", подумал я, прыгая на улице в ожидании такси. Конечно же, мороз ударил, как только я сдал в чистку пуховик. Утром позвонила Аристократы. Пропал Никита. Они должны были вчера вернуться с выездного матча. Он написал, что все хорошо, будет скорее всего завтра и не отвечал на ее звонки. Звонки на его телефон проходили.

Я выскочил на улицу в спортивном в костюме и с камерой в руках.

— Что-то с ребенком случилось, так? — сказал таксист после недолгого молчания — Ты меня, конечно, извини, но будь у меня пацан, тут же бы его забрал из этого нехорошего места.

— Ты только ко входу меня подвези! Не высади за 100 метров. "Нехорошее место".

Таксист кивнул и после небольшого молчания продолжил:

— Опять эти появились…На трибунах так и сидят.

— Зрители?

— Так эти…шаманы…культисты… сектанты в общем. Детей выбирают. Так, говорят, половина из мальчишек, чьи фото в Ледовом Дворце на стенке висят, пропали неизвестно куда.

— Двое из них погибли в авиакатастрофе. С другим клубом. Туда перешли и погибли, — я внимательно глянул на лицо таксиста, не понимая можно ли верить его словам или нет. — Что за шаманы?

— Как безграмотная афиша — так они тут как тут. Афиша матча, — таксист горестно сморщился. — И все про эту ситуацию знают, и ничего не делают. Знаешь почему? Так потому что начальники с ними за одно. Во как.

— Это Вы так легко облеклись заради контента? Конечно, снимайте у нас эпизод за блога, — Европеец перевел взгляд с моей камеры на Атташе. — У нас есть значки "Пресс"?

У входа я столкнулся с Атташе и только предложил ему помериться объективами, как Атташе уцепился в меня и потащил к Европейцу за разрешением на съемки. То, что и Атташе и Европеец были на месте, то что у команды сейчас тренировка, и Никита должен быть там, как утверждал Атташе — радовало. То что Атташе был так близко — напрягало. Мне вспомнились археологи, которые раскопали могилу в Египте и в течение полугода померли от каких-то бактерий из могилы. Черт знает какой заразы он набрался в пещере… "Ключ — в сокровищах из пещеры". Если они и набрались "сокровищ в пещере", то это — особо ядовитые бактерии, которыми они перезаряжали всех вокруг, а потом и меня.

Пока мы шли в тренерскую, я все представлял, как сижу в кресле типа стоматологического на какой-то секретный базе, опутанный проводами, и в окружении медиков. Но лица у этих врачей — как у моих бывших сослуживцев. У меня выкачивают кровь, чтобы выделить из нее зловредные бактерии и начинить ими бомбы.

— Только едина условие — когда снимаете у нас, носите это, — Европеец, действительно, интеллигентно и по особому мелодично выговаривал слова.

Он отошел к вешалкам, на которых висели образцы одежды с логотипом команды, снял пуховик и шапочку и протянул их мне.

— Подарок. Рекламна интеграциа, — Европеец расхохотался. — И мне не будет студено глядем да Вас. Нешно мне подсказывает, что наше сотрудничество буде шире… Осторожно, да не заденте рыбку.

Атташе вывел прямо к скамейке запасных. К нам сразу подлетел Тренер. Он резко затормозил, и ледовая крошка из-под лезвий попала точно на лицо и шляпу Атташе

— Чем ты их так накачал? — Тренер пожал руку мне, потом начал заботливо щелчками сбивать кусочки льда со шляпы Атташе. — Это хоккей, брат.

— Команда хоккуевая, — сказал Атташе, бережно выговаривая слога.

— Была хоккуевая, а теперь хоккейева… Он поставил на то, что мы проиграем, — объяснил мне Тренер, безмятежно улыбаясь. — А мы выиграли! У фаворита! Которому, правда, уже ничего не надо, и главный тренер у них — большой козел, я работал с ним. Но они должны делать нас на одной ноге! У нас игры были чуть ли не каждый день плюс тренировки. Ты пацанов своим боксом так накачал, так завел, что мы даже нижними звеньями забивали!

— Что-то жмет безжалостно. Все жмет и жмет, — совсем по-детски сказал Атташе отходя и хлопнул Тренера по плечу. — Пойдем, тебе задание есть.

— Все отскоки наши, — Тренер обернулся ко мнею. Он оставался на льду и его катил Атташе, протянув руку через бортик. — Нам все штанги обстучали. У нас какие-то подледные шайбы заходили! Это хоккей!

— Ты определился с монастырем? У буддистов есть, — крикнул я Атташе в спину. — Просветляет и кровь очищает.

— Церкви Сатаны, — крикнул Атташе, не оборачиваясь. — Ставлю на то, что там можно хорошо оторваться.

Подъехал Никита. Было видно, что он все еще в возвышенном и рассредоточенном состоянии. Стоять ему было удобно опираясь на клюшку и прижавшись к борту.

— Радовались победе?

— Опасно стоим, отскочит… Да, что хотел! Можно я маме скажу, что вчера с Вами долго тренировались, и я остался ночевать во Дворце.

— Опоздал, она мне уже звонила. Позвони, она психует.

— Она спросит, где я, и примчится.

— Ладно, давай я. Иди тренируйся, — важно сказал я.

Я